На вопросы NEWS.am отвечает один из лидеров оппозиционной Республиканской партии Грузии, известный политолог Ивлиан Хаиндрава
Какие основные достижения и провалы для южнокавказского региона и, в частности, для Грузии за 2009 год Вы можете назвать?
Среди потенциальных достижений (хотя их еще предстоит реализовать на практике), в первую очередь отмечу подписание армяно-турецких протоколов в Цюрихе, а также решение о запуске программы «Восточного партнерства», в которой участвуют государства Южного Кавказа. Последнее направлено на усиление присутствия ЕС в регионе, что, с моей – точки зрения грузинского либерала – следует приветствовать. Полномасштабная реализация этих проектов способна качественно оздоровить ситуацию в регионе. Катастроф, подобной августовской войне 2008 г. в уходящем году не было, хотя в целом для Грузии он был депрессивным и безуспешным. Болезненным он оказался для экономики Армении, да и Азербайджану похвастаться особенно нечем. Провалом же можно (и нужно) считать то, что ни одно из государств региона ничего не сделало в сфере развития демократии; скорее – наоборот.
Как изменилась геополитическая ситуация в регионе? Удалось ли странам региона укрепить свою безопасность и имидж в течение прошлого года?
Как я уже сказал выше, появились лишь контуры улучшения ситуации. Будут ли использованы возникшие возможности, и если да, то – в какой мере, пока неясно. Имидж Грузии продолжал катиться по наклонной плоскости – наш президент не удостоился ни одного официального визита ни в одну из стран Запада; многосторонние форматы, типа Генеральной Ассамблеи ООН или пражского саммита по Восточному партнерству – не в счет. Армения привлекла к себе позитивное внимание благодаря интенсивному диалогу с Турцией, а имидж Азербайджана вряд ли претерпел серьезные изменения. Безопасность региона продолжает оставаться понятием достаточно абстрактным, и тут речь скорее надо вести о постоянной опасности, которая все еще витает в воздухе.
Изменились ли позиции и влияние двух сверхдержав – России и США на страны региона? Как изменились отношения между самими странами региона?
С приходом новой администрации в Вашингтоне отношение к Саакашвили стало гораздо более сдержанным и реалистичным. Конечно, США не собираются поворачиваться к Грузии спиной, но содействие с их стороны будет в значительной мере зависеть от нашей способности соответствовать тем целям и идеалам, которые нами декларированы. Соответственно, в американском (и европейском) дискурсе снова окреп региональный подход – от нас (стран региона) ждут проявления способности решать наши же проблемы, находить общий язык с учетом интересов друг друга. В этом плане обнадеживает, например, решение Грузии открыть контрольно-пропускной пункт на грузино-российской границе в Верхнем Ларсе, что стало хорошей новостью для Армении.
Говорить об изменении политики России, которая продолжает рассматривать Южный Кавказ сферой своего непосредственного, и, скажем прямо, грубого влияния, к сожалению не приходится. После августа 2008 г. военное присутствие России в регионе возросло количественно и качественно, что не только не способствовало укреплению безопасности, но и повысило риски.
Какой прогноз Вы можете дать для предстоящего 2010 года, учитывая достаточно напряженную ситуацию на Южном Кавказе? Возможен ли новый военный конфликт или возобновление уже существующих «замороженных» конфликтов?
Прогнозист я неважный, поэтому воспользуюсь возможностью пожеланий, каковую предоставляет приближающийся Новый год. Хотелось бы, чтобы армяно-турецкий диалог развивался в соответствии с «дорожной картой». Было бы здорово, если бы появились реальные подвижки на пути мирного урегулирования конфликта вокруг Карабаха. Следует искать и находить средства вывода из глубочайшего кризиса грузино-российских отношений, восстанавливать прямой диалог между Тбилиси и Сухуми, Тбилиси и Цхинвали. Августовская война 2008 г. сполна продемонстрировала, каков взрывоопасный потенциал т.н. «замороженных» конфликтов. Нет лучшего опыта решения спорных вопросов, нахождения совпадающих интересов и выстраивания взаимовыгодных многосторонних форматов, чем опыт послевоенной Европы. Вот и хорошо бы всем вместе двинуться в направлении институционализации либеральной демократии. И встретить 2011-й год в гораздо более приподнятом настроении, нежели 2010-й.
