«Цель – исключить версию заказного убийства»

17 января турецкий суд вынес приговор лицам, обвиняемым в соучастии в убийстве редактора стамбульской газеты «Агос» Гранта Динка. Этот вердикт не стал неожиданностью для многих, учитывая позицию турецких властей в течение всего процесса. Мы попросили прокомментировать некоторые нюансы дела доктора правоведения, профессора, советника Конституционного суда Геворга ДАНИЕЛЯНА.

- Кто осужден по делу и какие обвинения им были предъявлены?
- Кроме непосредственного исполнителя Огуна Самаста (приговор ему был вынесен по выделенной части дела) осуждены еще четверо по статьям Уголовного кодекса Турции, принятого 1 марта 1926 года. Ясин Халал приговорен к пожизненному заключению в качестве подстрекателя, турецкие националисты Эрсин Елкун – к 12,5 года за содействие преступлению, Ахмед Искендер – к 13,5 года за содействие и незаконное хранение оружия. А Салих Хацисалиоглу получил 10 недель срока за незаконное хранение патронов.

Кстати, пожизненное заключение предусмотрено статьями 11 и 13 УК. Это обстоятельство в сопоставлении со статьей 47 свидетельствует, что суд признал О.Самаста, пожалуй, полностью вменяемым, что исключает в дальнейшем сокращение его срока на указанном основании. Суд не усмотрел также смягчающих обстоятельств, при наличии которых срок наказания не превысил бы 30 лет.

- Можно ли утверждать, что разоблачены заказчики убийства Динка?
- Нет, наоборот. Вышеуказанные обвинения исключают обвинения в заказном характере преступления. Даже формально нет каких-либо оснований питать иллюзии относительно попытки справедливого разбирательства. Прежде всего в УК Турции есть множество лазеек, позволяющих освободить от наказания, в том числе пожизненного заключения. С другой стороны, приговорив подстрекателя к пожизненному заключению, суд тем самым исключил вероятность заказного убийства с целью получения личной выгоды, так как (статья 64) если исполнитель преследует личную выгоду, то осужденному подстрекателю пожизненное заключение заменяется 20 годами лишения свободы. Таким образом, судебный приговор О.Самасту имеет четкую цель – исключить версию заказного убийства.

- Можно ли с некоторыми оговорками констатировать, что в судебной системе Турции и ее политической системе за минувший век произошли определенные позитивные сдвиги? Ведь ныне там есть силы, которые не отрицают однозначно Геноцид и даже призывают власти изменить свою позицию в этом вопросе?
- С чисто правовых позиций следует отметить, что не только нет существенного прогресса, но и по ряду моментов налицо непростительный регресс. Мы часто говорим о важности признания именно Турцией Геноцида, но не обращаем должного внимания на то, что ряд государственных и политических деятелей этого государства, виновных в истреблении армян, в начале XX века были привлечены к уголовной ответственности не международными судебными инстанциями, а турецкими судами. Изучение этих судебных актов показывает, что случившееся в те годы в них представлено относительно адекватно. Другое дело, что оценки и комментарии указанных актов не соответствуют общеизвестным принципам права. Тем не менее не надо игнорировать огромное значение этих документов с точки зрения фактологической констатации произошедших событий.

Что касается предположения о позитивных сдвигах, можно ли о них говорить, если нынешние турецкие власти отвергают факты, зафиксированные в вошедших в законную силу вердиктах турецких же судов?!

Здесь, несколько отклонившись, скажу несколько слов о независимости судебной системы Турции. Конечно, принцип независимости суда – основополагающий постулат права. Однако в сегодняшней Турции рано говорить даже о каких-то зачаточных признаках разделения ветвей власти.

В том же деле по убийству Гранта Динка вынесен заключительный судебный акт, но власти Турции – от министра юстиции до депутатов парламента – продолжают самоуверенно заявлять, что они сделают все, чтобы судебное разбирательство продолжилось и заказчики были выявлены. Лично у меня нет морального права не верить в искренность подобных заявлений, но тут примечательно другое – то, что для этих людей стало закономерным выносить решения вместо судей и оказывать на них давление. Таким образом, это не только и не столько популизм, сколько неприкрытое стремление оказывать давление на суд. Отметим, что это не первый такой случай, когда руководители страны, в их числе и генпрокурор, говорят о перспективе возможных судебных вердиктов. Знают, что говорят.

- А как, по-вашему, выдвигая идеи о создании различных комиссий с участием историков, Турция не учитывает наличия фактологического материала в судебных актах начала XX века?
- Это достаточно простенькая уловка, которая направлена против возможных, сугубо правовых оценок того, что зафиксировано в их же правовых документах. В конечном итоге разве не ясно, что потребность в историках возникла бы, если б проявилась необходимость восстановить суть исторических событий того периода? Если даже предлагается сделать предметом обсуждения дополнительные архивные материалы, то правовые функции по оценке достоверности документов и содержащихся в них фактов не являются прерогативой историков. Это еще раз подтверждает истинную цель попыток создания подобных комиссий: отклониться от реальности, перевести вопрос из области правовых заключений и оценок в сферу бесплодной историко-политической дискуссии. Не случайно вопрос признания Геноцида армян входит в исключительную компетенцию законодательных органов государств, которые руководствуются не только политическими, но и выверенными правовыми критериями.

Лана МШЕЦЯН, «Голос Армении»