«168 жам»: Роберт Кочарян не хотел создавать партию
8 февраля 2011, 11:15
«168 жам» опубликовала комментарий второго президента Армении Роберта Кочаряна агентству «Медиамакс».
Одна из самых актуальных политических тем, обсуждаемых в последние две недели, – известное заявление лидера «Баргавач Айастан» Гагика Царукяна о том, что в свое время, будучи президентом, при желании вы могли бы либо создать свою собственную политическую партию, либо возглавить одну из действующих, конкретно – РПА, однако не захотели ни того, ни другого. Смогли бы вы объяснить логику своих действий того периода?
Да, действительно, я не создавал партии и не стремился возглавить какую-либо из действующих партий.
Действовавшая тогда Конституция наделяла президента достаточной властью, чтобы уверенно реализовывать свою политику на уровне сотрудничества с парламентскими партиями без непосредственной вовлеченности в партийное функционерство. Более того, это давало определенное преимущество, поскольку позволяло президенту быть над партийной конкуренцией, выступая в роли арбитра при возникновении естественных для любой страны межпартийных противоречий. Невозможно быть одновременно игроком и арбитром на поле политической конкуренции.
Конституционная реформа серьезно политизировала исполнительную власть, подняв роль парламентских партий в ее формировании. Поскольку мне, по Конституции, оставалось быть президентом менее года в новых условиях, я решил не менять формата своего участия в политическом процессе, однако стал уделять гораздо больше внимания ситуации внутри коалиционных партий и в первую очередь Республиканской. По договоренности с премьер-министрами Маргаряном, а позднее – с Саргсяном, я рекомендовал многим успешным руководителям исполнительных структур вступить в РПА для усиления ее кадрового потенциала. Кстати, многие из них сегодня входят в руководящие органы партии. Это был нормальный политический процесс, только усиливший Республиканскую партию. Тогда в РПА это было воспринято с энтузиазмом. Со мной был поименно согласован список РПА на парламентские выборы 2003-го и 2007-го годов. И это был показатель высокой степени сотрудничества между президентом и партией, имевшей наиболее крупную фракцию в парламенте. Это было открытое и понятное всему обществу взаимодействие, а не какие-то секретные договоренности. Оно позволяло мне управлять страной, не думая о партийном лидерстве. Кстати, это сотрудничество было и залогом серьезного успеха в социально-экономическом развитии страны в те годы и говорит только о прагматизме тех, кто был вовлечен в этот процесс.
Думаю, что мало кто в те времена сомневался в том, что я как президент в состоянии не только сформировать, но и возглавить – формально и неформально – парламентское большинство. Я просто выбрал другую модель взаимодействия с парламентом и партиями, которая в то время, на мой взгляд, была более эффективной. Эта модель давала президенту возможность полностью сконцентрироваться на государственной деятельности с сохранением широкого поля для маневра во внутриполитических делах. Характер развернувшейся полемики показал, что у некоторых политиков, к сожалению, очень короткая память. Однако все это уже история, и не важно, кто и что мог сделать и не сделал, или наоборот. Сегодня важно сделать все возможное для поступательного развития страны. Мне представляется императивом необходимость справедливой политической конкуренции на предстоящих парламентских выборах.
«168 жам» опубликовала комментарий второго президента Армении Роберта Кочаряна агентству «Медиамакс».
Одна из самых актуальных политических тем, обсуждаемых в последние две недели, – известное заявление лидера "Баргавач Айастан" Гагика Царукяна о том, что в свое время, будучи президентом, при желании вы могли бы либо создать свою собственную политическую партию, либо возглавить одну из действующих, конкретно – РПА, однако не захотели ни того, ни другого. Смогли бы вы объяснить логику своих действий того периода?
Да, действительно, я не создавал партии и не стремился возглавить какую-либо из действующих партий.
Действовавшая тогда Конституция наделяла президента достаточной властью, чтобы уверенно реализовывать свою политику на уровне сотрудничества с парламентскими партиями без непосредственной вовлеченности в партийное функционерство. Более того, это давало определенное преимущество, поскольку позволяло президенту быть над партийной конкуренцией, выступая в роли арбитра при возникновении естественных для любой страны межпартийных противоречий. Невозможно быть одновременно игроком и арбитром на поле политической конкуренции.
Конституционная реформа серьезно политизировала исполнительную власть, подняв роль парламентских партий в ее формировании. Поскольку мне, по Конституции, оставалось быть президентом менее года в новых условиях, я решил не менять формата своего участия в политическом процессе, однако стал уделять гораздо больше внимания ситуации внутри коалиционных партий и в первую очередь Республиканской. По договоренности с премьер-министрами Маргаряном, а позднее – с Саргсяном, я рекомендовал многим успешным руководителям исполнительных структур вступить в РПА для усиления ее кадрового потенциала. Кстати, многие из них сегодня входят в руководящие органы партии. Это был нормальный политический процесс, только усиливший Республиканскую партию. Тогда в РПА это было воспринято с энтузиазмом. Со мной был поименно согласован список РПА на парламентские выборы 2003-го и 2007-го годов. И это был показатель высокой степени сотрудничества между президентом и партией, имевшей наиболее крупную фракцию в парламенте. Это было открытое и понятное всему обществу взаимодействие, а не какие-то секретные договоренности. Оно позволяло мне управлять страной, не думая о партийном лидерстве. Кстати, это сотрудничество было и залогом серьезного успеха в социально-экономическом развитии страны в те годы и говорит только о прагматизме тех, кто был вовлечен в этот процесс.
Думаю, что мало кто в те времена сомневался в том, что я как президент в состоянии не только сформировать, но и возглавить – формально и неформально – парламентское большинство. Я просто выбрал другую модель взаимодействия с парламентом и партиями, которая в то время, на мой взгляд, была более эффективной. Эта модель давала президенту возможность полностью сконцентрироваться на государственной деятельности с сохранением широкого поля для маневра во внутриполитических делах. Характер развернувшейся полемики показал, что у некоторых политиков, к сожалению, очень короткая память. Однако все это уже история, и не важно, кто и что мог сделать и не сделал, или наоборот. Сегодня важно сделать все возможное для поступательного развития страны. Мне представляется императивом необходимость справедливой политической конкуренции на предстоящих парламентских выборах.
«168 жам»: Роберт Кочарян не хотел создавать партию
«168 жам» опубликовала комментарий второго президента Армении Роберта Кочаряна агентству «Медиамакс».
Одна из самых актуальных политических тем, обсуждаемых в последние две недели, – известное заявление лидера «Баргавач Айастан» Гагика Царукяна о том, что в свое время, будучи президентом, при желании вы могли бы либо создать свою собственную политическую партию, либо возглавить одну из действующих, конкретно – РПА, однако не захотели ни того, ни другого. Смогли бы вы объяснить логику своих действий того периода?
Да, действительно, я не создавал партии и не стремился возглавить какую-либо из действующих партий.
Действовавшая тогда Конституция наделяла президента достаточной властью, чтобы уверенно реализовывать свою политику на уровне сотрудничества с парламентскими партиями без непосредственной вовлеченности в партийное функционерство. Более того, это давало определенное преимущество, поскольку позволяло президенту быть над партийной конкуренцией, выступая в роли арбитра при возникновении естественных для любой страны межпартийных противоречий. Невозможно быть одновременно игроком и арбитром на поле политической конкуренции.
Конституционная реформа серьезно политизировала исполнительную власть, подняв роль парламентских партий в ее формировании. Поскольку мне, по Конституции, оставалось быть президентом менее года в новых условиях, я решил не менять формата своего участия в политическом процессе, однако стал уделять гораздо больше внимания ситуации внутри коалиционных партий и в первую очередь Республиканской. По договоренности с премьер-министрами Маргаряном, а позднее – с Саргсяном, я рекомендовал многим успешным руководителям исполнительных структур вступить в РПА для усиления ее кадрового потенциала. Кстати, многие из них сегодня входят в руководящие органы партии. Это был нормальный политический процесс, только усиливший Республиканскую партию. Тогда в РПА это было воспринято с энтузиазмом. Со мной был поименно согласован список РПА на парламентские выборы 2003-го и 2007-го годов. И это был показатель высокой степени сотрудничества между президентом и партией, имевшей наиболее крупную фракцию в парламенте. Это было открытое и понятное всему обществу взаимодействие, а не какие-то секретные договоренности. Оно позволяло мне управлять страной, не думая о партийном лидерстве. Кстати, это сотрудничество было и залогом серьезного успеха в социально-экономическом развитии страны в те годы и говорит только о прагматизме тех, кто был вовлечен в этот процесс.
Думаю, что мало кто в те времена сомневался в том, что я как президент в состоянии не только сформировать, но и возглавить – формально и неформально – парламентское большинство. Я просто выбрал другую модель взаимодействия с парламентом и партиями, которая в то время, на мой взгляд, была более эффективной. Эта модель давала президенту возможность полностью сконцентрироваться на государственной деятельности с сохранением широкого поля для маневра во внутриполитических делах. Характер развернувшейся полемики показал, что у некоторых политиков, к сожалению, очень короткая память. Однако все это уже история, и не важно, кто и что мог сделать и не сделал, или наоборот. Сегодня важно сделать все возможное для поступательного развития страны. Мне представляется императивом необходимость справедливой политической конкуренции на предстоящих парламентских выборах.
Источник: Информационно-аналитическое агентство News.am
«168 жам» опубликовала комментарий второго президента Армении Роберта Кочаряна агентству «Медиамакс».
Одна из самых актуальных политических тем, обсуждаемых в последние две недели, – известное заявление лидера "Баргавач Айастан" Гагика Царукяна о том, что в свое время, будучи президентом, при желании вы могли бы либо создать свою собственную политическую партию, либо возглавить одну из действующих, конкретно – РПА, однако не захотели ни того, ни другого. Смогли бы вы объяснить логику своих действий того периода?
Да, действительно, я не создавал партии и не стремился возглавить какую-либо из действующих партий.
Действовавшая тогда Конституция наделяла президента достаточной властью, чтобы уверенно реализовывать свою политику на уровне сотрудничества с парламентскими партиями без непосредственной вовлеченности в партийное функционерство. Более того, это давало определенное преимущество, поскольку позволяло президенту быть над партийной конкуренцией, выступая в роли арбитра при возникновении естественных для любой страны межпартийных противоречий. Невозможно быть одновременно игроком и арбитром на поле политической конкуренции.
Конституционная реформа серьезно политизировала исполнительную власть, подняв роль парламентских партий в ее формировании. Поскольку мне, по Конституции, оставалось быть президентом менее года в новых условиях, я решил не менять формата своего участия в политическом процессе, однако стал уделять гораздо больше внимания ситуации внутри коалиционных партий и в первую очередь Республиканской. По договоренности с премьер-министрами Маргаряном, а позднее – с Саргсяном, я рекомендовал многим успешным руководителям исполнительных структур вступить в РПА для усиления ее кадрового потенциала. Кстати, многие из них сегодня входят в руководящие органы партии. Это был нормальный политический процесс, только усиливший Республиканскую партию. Тогда в РПА это было воспринято с энтузиазмом. Со мной был поименно согласован список РПА на парламентские выборы 2003-го и 2007-го годов. И это был показатель высокой степени сотрудничества между президентом и партией, имевшей наиболее крупную фракцию в парламенте. Это было открытое и понятное всему обществу взаимодействие, а не какие-то секретные договоренности. Оно позволяло мне управлять страной, не думая о партийном лидерстве. Кстати, это сотрудничество было и залогом серьезного успеха в социально-экономическом развитии страны в те годы и говорит только о прагматизме тех, кто был вовлечен в этот процесс.
Думаю, что мало кто в те времена сомневался в том, что я как президент в состоянии не только сформировать, но и возглавить – формально и неформально – парламентское большинство. Я просто выбрал другую модель взаимодействия с парламентом и партиями, которая в то время, на мой взгляд, была более эффективной. Эта модель давала президенту возможность полностью сконцентрироваться на государственной деятельности с сохранением широкого поля для маневра во внутриполитических делах. Характер развернувшейся полемики показал, что у некоторых политиков, к сожалению, очень короткая память. Однако все это уже история, и не важно, кто и что мог сделать и не сделал, или наоборот. Сегодня важно сделать все возможное для поступательного развития страны. Мне представляется императивом необходимость справедливой политической конкуренции на предстоящих парламентских выборах.
">