«Today’s Zaman»: 1915 год и нераскрытое убийство Гранта Динка

20 января 2011, 01:03

NEWS.am приводит статью Орхана Кемаля Ченгиза, опубликованную в турецкой «Today’s Zaman», с некоторыми сокращениями:

Когда в стране совершаются большие преступления, устанавливается также новый порядок. Либо вы противостоите этому преступлению, либо оно будет влиять на все, что вы делаете.

После 1915 года в Турции был установлен новый порядок. Правительства приходили и уходили, премьер-министров избирали и устраняли, военные хунты свергали правительства, и происходило еще много чего другого, но основы политического и правового порядка оставались неизменными. Большое же преступление нужно было замять, оно никогда не должно было быть раскрыто.

Начиная с 1915 года, мы создали двойную идентичность для турецкого общества. Реальное «я» было похоронено со всеми другими воспоминаниями в коллективном подсознании, и был создан «идеальный образ» вместо него. Согласно этому «идеальному образу», мы были якобы новой нацией, которая создала себя на руинах Османской империи.

Однако ничто не было ново в этой «новой» нации. Убийства и резни просто продолжились. Для этого отчужденного «я» число «других» увеличивалось с каждым днем. Немусульмане, курды, левые, правоверные мусульмане и алевиты – все попали в категорию «других», а это отчуждение от «я» стало углубляться. Кто были гражданами этой страны и кто – врагами? Почему у нас было так много врагов?

Чтобы сохранить эту идентичность, мы продолжили отпугивать немусульман. Ни один из виновных в совершении этих преступлений никогда не был привлечен к ответственности за содеянное. Как и виновные в большом преступлении, лица, совершившие эти преступления, пользовались абсолютной безнаказанностью.

Постоянные читатели этой колонки знают, что я придаю большое значение делам, связанным с глубинным государством, которые начались в 2007 году. В ряде случаев я также пытался объяснить, почему эти судебные дела не могли прогрессировать и почему они не в состоянии раскрыть преступления, совершенные против немусульман и курдов. Эти дела могут положить конец монолитной структуре турецкого (глубинного) государства: таким образом, мы сегодня живем в относительно спокойной атмосфере, с одной стороны, но из-за политического характера этих дел (они сосредоточены лишь на предполагаемых планах переворота) они не приводят к реальным чисткам системы.

Если мы понимаем все это, мы можем также понять, почему был убит Грант Динк и почему, несмотря на все доказательства, суд над его убийцами привел в никуда. Динк, как открытый армянин, всегда был мишенью для машины убийства глубинного государства. Однако, на мой взгляд, непосредственной мишенью его сделало, в частности, одно утверждение. Он сказал, что Сабиха Гекчен, приемная дочь Мустафы Кемаля Ататюрка, на самом деле была армянской сиротой. Это заявление было реальной угрозой для нашего «двойного» мира. Заявление Динка было разрушительным ударом прямо в центр табу: он заставил нас противостоять нашему прошлому на эмоциональном уровне, что является единственным способом, которым вы можете начать примирение с содержанием вашего подсознания. С помощью одного лишь заявления он напомнил нам о нашей искусственной идентичности и о реальном «я», скрывающемся под ней.

Со дня его убийства мы все узнали, что он был убит этим темным призраком, который преследует страну с 1915 года. Были наняты киллеры; одно крыло сил государственной безопасности подготовило все для убийства, а другое знало, что все это должно произойти, и молчало, следя за каждым предпринимаемым шагом. Сегодня, когда стали известны свежие доказательства, мы знаем больше деталей, имеем больше кусков от этой мозаики.

Есть и много других кусков-доказательств, которые показывают нам картину более ясно. Грант Динк был убит системой в Турции. Это убийство останется нераскрытым до тех пор, пока мы сталкиваемся с системой, в которой имели место все эти убийства. Если мы раскроем убийство Гранта Динка, для чего есть все доказательства и связи, мы положим конец системе, установленной в этой стране в 1915 году. Все кристально ясно, однако все невидимо. Мы увидим все это, когда будем готовы!