ИНТЕРВЬЮ ЗАМЕСТИТЕЛЯ ДИРЕКТОРА ЦЕНТРА ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ФОНДА «НОРАВАНК» ПОДПОЛКОВНИКА В ОТСТАВКЕ СЕРГЕЯ САРКИСЯНА АГЕНТСТВУ «АРМИНФО»

Насколько угроза международных санкций в отношении Ирана влияет на его позиции и роль в нашем регионе?

Конечно, санкции в отношении Ирана для некоторых стран региона являются в определенной степени сдерживающим фактором для развития с ним политических и экономических отношений. Однако низкая эффективность этих санкций, в основном, из-за особой позиции России и Китая, а в последнее время и из-за более самостоятельной внешней политики Анкары, ее стремления установить тесные экономические отношения с Тегераном, в первую очередь, осуществляя с ним энергетические проекты, — не способны в значительной степени снизить его роль в регионе Южного Кавказа.

Что касается Армении, то эти санкции затрагивают в основном те области, которые или отсутствуют в отношениях между Ереваном и Тегераном, или присутствуют в очень незначительном объеме: в частности — крупные инвестиции в экономику ИРИ и военно-техническое сотрудничество.

Какую политику должна проводить дружественная Ирану Армения на фоне имеющейся напряженности в отношениях между Ираном и Западом?

Продолжать проводить политику развития взаимовыгодного сотрудничества. Параллельно – разъяснять свою позицию по вопросу двусторонних отношений с Исламской Республикой Иран, с учетом сложившихся реалий по периметру границ Армении – продолжающегося конфликта в Арцахе и все еще закрытой границы с Турцией. Кроме того, усилия Армении должны быть направлены на предотвращение эскалации напряженности вокруг Ирана до перерастания ее в вооруженный конфликт; разъяснение международному сообществу масштабов возможных катастрофических последствий военной операции против ИРИ для Черноморско-Каспийского и Ближневосточного регионов.

Сможет ли внутриполитическая нестабильность в Иране заставить власти пересмотреть свою политику в отношении Запада, в частности, отказаться от ядерной программы?

На современном этапе внутриполитическая нестабильность в Иране вызвана, по большому счету, достаточно болезненным процессом смены властной элиты, перераспределением веса и влияния группировок, ее составляющих. Это связано, в частности, с уходом с политической арены некоторых политиков и религиозных деятелей, активно участвовавших в Исламской революции 1979 года. Реальной угрозы существующей системе власти акции протеста оппозиции не представляют – по крайней мере, пока.

Осуществление ядерной программы имеет для Ирана стратегическое значение, в первую очередь – в контексте стремления поддержать и еще больше укрепить свой имидж лидера в исламском мире. Тегерану важно не столько получить в свое распоряжение ядерное оружие, сколько достичь научно-практического и технологического уровня, достаточного для запуска собственными силами полного ядерного цикла, обеспечивающего потребности атомной энергетики.

Степень же мотивации Тегерана и его реальная потребность в создании или приобретении ядерного оружия находятся в прямой зависимости от его способности обеспечить собственную безопасность политическими методами и с опорой на современное, но неядерное оружие.

Считаете ли Вы возможным совместное использование Россией и США Габалинского РЛС, и каким образом это повлияет на баланс сил в регионе в контексте американо-иранского противостояния?

Надо сразу же отметить, что так называемая Габалинская РЛС является Информационно-аналитическим центром «Дарьял». Он неспособен заменить ту систему противоракетной обороны, которую США в недавнем прошлом намеревались развернуть на территории Польши и Чехии, а сейчас рассматривают возможность размещения в Румынии и в акватории Черного моря. Габалинская РЛС не имеет опции наведения противоракет – а именно они являются основным элементом ПРО США. Функционально она способна обеспечить лишь отслеживание «ракетной активности» Ирана, и стать только частью информационно-аналитического обеспечения системы ПРО.

Достаточно проблематичным представляются перспективы технического и оперативного взаимодействия систем радиолокационного контроля ПРО США и России.

Кроме того, использование Габалинской РЛС не вместо, а в дополнение к развертываемой системе ПРО США несет в себе проблемы и военно-политического характера: Иран в свое время с пониманием отнесся к подобной инициативе России именно в контексте использования действующей РЛС как альтернативы вновь развертываемых систем.

В целом же, совместное использование Россией и США Габалинской РЛС никакого существенного влияния на военный баланс сил в регионе не окажет, но вместе с тем, станет еще одним проектом, укрепляющим азербайджано-российские и азербайджано-американские военно-политические отношения.

Руководство Азербайджана постоянно выступает с громогласными заявлениями относительно готовности «вернуть территории», насколько обоснована подобная риторика с точки зрения боеготовности их армии?

Заявления о готовности «вернуть территории» как раз и направлены на повышение боеготовности и боеспособности азербайджанской армии, особенно в плане морально-психологической подготовки личного состава.

Вместе с тем, руководство Азербайджана попало в замкнутый круг из-за своей неосмотрительной политики насаждения милитаристской риторики, которая по «законам жанра» должна идти по нарастающей. Вполне вероятно, что распространение реваншистского военного психоза в Азербайджане станет самостоятельно действующим и слабо контролируемым властями фактором, который будет работать на принятие решения о возобновлении боевых действий в Нагорном Карабахе, несмотря на перспективы дестабилизации внутриполитической ситуации в стране и прямую угрозу существования властной элиты, его же и инициировавшей.

8 февраля 2010 г.
Опубликовано в газете «Деловой экспресс» № 04 (854) 9 февраля 2010 г.