считает директор Института философии, социологии и права НАН РА Геворг ПОГОСЯН
- Геворг Арамович, после обнародования армяно-турецких Протоколов мы стали свидетелями и участниками бурных общественных процессов, захвативших Армению и Спюрк, да и Турцию тоже. Как вы оцениваете их с точки зрения социолога?
- Был поднят вопрос, имеющий огромную предысторию, — вопрос армяно-турецких отношений, и за очень короткий период как армянское, так и турецкое общество было поставлено перед необходимостью принять какое-то решение, причем нелегкое. Мы своими силами провели соцопрос (исходя из наших возможностей работа была проведена только в Ереване) и получили ответы на волнующие нас вопросы. Кстати, турки в этот период проводили много опросов общественного мнения — куда больше, чем мы. Результаты показали, что у них около 70% населения было против открытия армяно-турецкой границы. У нас же 52% — против подписания Протоколов, 40% — против открытия границы. Общий социальный фон был довольно неблагоприятным и продолжает оставаться таковым. И это неудивительно, если учесть, что речь идет о многолетнем противостоянии. Напряженные отношения, восприятие образа врага с обеих сторон, наследие Геноцида армян и отрицание его Турцией - все эти факторы сформировали крайне неблагополучный — если не сказать враждебный — фон, на котором армяно-турецкие отношения должны быть урегулированы. Но ведь одно дело, когда между собой договариваются политики, другое — когда мы ставим вопрос о гражданском обществе и отношениях между людьми. Скажу, что в этом плане у нас сложилась весьма парадоксальная ситуация.
Наши последние исследования (да и те, что проводились раньше) свидетельствуют о том, что в принципе как с армянской, так и с турецкой стороны есть восприятие друг друга как вражеского государства. Этого не отнимешь. С другой стороны, на уровне «практической политики» мы очень даже свободно общались между собой. Наши сограждане без проблем ездили в Турцию, а турки приезжали в Армению. По нашим данным, порядка 35-40 тысяч граждан Армении ежегодно бывают в Турции — проводят отпуск в Анталье, работают в Стамбуле, занимаются торговлей и т.д. Никаких административных или юридических преград до сих пор не было. Да, подвергнув Армению блокаде, Турция закрыла границу в 1993г., и мы все знаем, что это означает. Но по сути для простых граждан граница до сего дня была совершенно проницаема. И зачастую обывателю не очень понятно, о чем идет речь, когда говорят, что надо открыть границу — при этом он вспоминает, что не далее как в прошлом году он побывал в Турции и никто перед ним границы не закрывал. Проблема в том, что объяснения по поводу открытия границы и процесса нормализации армяно-турецких отношений последовали намного позднее, чем объявление о том, что парафированные Протоколы должны быть подписаны. Это породило первую волну неприятия. Оно и понятно, если учесть, что людям изначально не дали исчерпывающей информации, объяснений. Если бы вы знали, какие иной раз странные замечания озвучивались во время наших опросов. Дескать, неужели вся граница открывается? У многих было впечатление, что вся граница на протяжении 320 км будет открыта…
- Что за бред!
- Согласен, бред. Но ведь людям никто ничего не объяснял — это раз. А во-вторых, наших сограждан, для которых, повторяю, граница и так была проницаема, поставили перед фактом: надо открыть границу да еще при этом подписать документ, в котором для армянской стороны содержатся угрозы. При таком раскладе мощная волна протеста была ожидаема. Кто детально информировал население Армении и Спюрк о происходящем и ближайших перспективах? Никто. А ведь эту работу следовало начать задолго до предварительного подписания Протоколов или по крайней мере в ходе процесса. Общество следовало подготовить, равно как следовало работать со Спюрком — колоссальным, разнообразным Спюрком, буквально живущим проблемой Ай Дата, непризнанного Геноцида, невозвращенных земель и т.д. Это же грандиознейший пласт проблем, которые легким движением руки за пару недель решить никому не под силу.
Сегодня в крайне взвинченном состоянии находится не только армянское, но и турецкое общество. Парадокс в том, что при закрытой границе у нас были вполне нормальные отношения с турками, а после открытия границы может возникнуть множество проблем и опасностей. И многие армяне теперь уже сильно призадумаются, прежде чем отправляться на отдых в ту же Анталью — а вдруг не оберешься неприятностей… Власти даже не открыли, а взломали ящик Пандоры, не сознавая, что речь идет не только о государственных отношениях, но и отношениях между простыми людьми — теми, кто занимается торговлей, туризмом и т.д. В итоге наверняка возникнет неимоверное количество проблем, которыми в поте лица придется заниматься вновь созданным дипломатическим ведомствам двух стран. По-другому и быть не может, когда застарелый конфликт, уже ставший частью нашей жизни, нашей идентичности (мы, армяне, не можем любить турок, и это взаимно), пытаются решить форсированными темпами.
- Вы считаете, что мы одной рукой открываем границы, а другой — поднимаем мощный пласт общественного противодействия, с которым будет сложно справиться?
- Безусловно. То, что происходит под напором, давлением, без учета менталитета людей, традиций, сложившихся в наших обществах, может привести к исключительно негативным последствиям. Конфликт подобными кавалерийскими наскоками не решается, он просто искусственно вгоняется в другую стадию — более напряженную и чреватую непредсказуемыми результатами. Мы можем прийти к совершенно хаотической ситуации — там, где не было столкновений, проявится стадия крайнего напряжения. Обратите внимание, какие огромные усилия приходится делать политикам, чтобы воплотить волевые решения в жизнь. Мы видим противодействие не только в обществе, но и внутри самой политической власти — оппозиция как в Армении, так и в Турции настроена весьма решительно против подобного метода налаживания отношений. Идем, что называется, самым тяжелым путем. Почему — непонятно… Ставятся жесткие сроки, графики — такого-то числа подписать, открыть и т.д. Боюсь, что это не сработает.
- Чем для нас чреват нынешний фон общественных настроений — в Армении и в Спюрке?
- Обратите внимание, какую трансформацию наше общество пережило за очень короткий период — всего месяц. От состояния единого восприятия Армения — Спюрк — проблема Геноцида мы перешли к состоянию расщепления как внутри армянского общества, так и между Армений и Спюрком. Армянское общество разделилось на тех, кто за Протоколы с их не очень вразумительными объяснениями того, какая нам от этого польза, и тех, кто против. Произошло и разделение между Арменией и Спюрком. И не случайно президент был вынужден организовать общественные обсуждения, встречи в Спюрке, чтобы объяснить, что ничего страшного, по его убеждению, не происходит, а суть в том, что Протоколы надо подписать, ибо Армения должна как-то интегрироваться в регион, а не ощущать себя вечно изолированной.
- Многие считают, что бурный общественный протест в Армении и Спюрке — не только свидетельство раскола, но и свидетельство единства. Никто не остался в стороне при обсуждении судьбоносных для армянства вопросов. А какова ваша точка зрения?
- Процесс позитивен в том смысле, что кажущаяся отчужденность общества от политических проблем оказалась обманчивой. Мы поняли, что наше общество вовсе не «спит» и при необходимости может мобилизовать свой потенциал. Но есть и негатив — в плане недоверия общества к государству и власти. Этот водораздел усугубился. Хотя и здесь в некотором смысле акценты изменились. Та воля, которую проявил министр иностранных дел Армении при подписании Протоколов 10 октября, не допустив даже устного озвучивания предусловий турками, была воспринята очень хорошо и адекватно нашими согражданами и Спюрком. Возможно, не будь предварительного обсуждения и протеста, мы бы не стали свидетелями столь сильной позиции, проявленной Э.Налбандяном. Думаю, он тоже осознал, что за ним стоит Армения и огромный Спюрк и подпись на документе — это подпись всех армян, а не только его личный росчерк.
- Есть версия, что речь шла о внесении турками предусловий в сам текст Протоколов, а не в устное заявление, и если бы наши аналитики серьезно поработали, то могли бы рассчитать и предвосхитить подобный сценарий, потому что этот классический трюк внесения изменений в документ в последний момент турецкой дипломатией используется не впервые…
- Я с вами абсолютно согласен и склонен больше верить именно этой версии. Говоря же о работе наших аналитических институтов, можно отметить то, что кроме «одобрямс» результатов действительно серьезной аналитической работы общество практически не дождалось. Правда, аналитики у нас разные — настроенные критически и не очень. Но доступ к массовой аудитории через телеэфир получали в основном те аналитики, кто рекламировал Протоколы как огромное достижение армянской дипломатии, и ничего более. Медвежья услуга власти — по-другому не скажешь. В итоге общество, сознательно или бессознательно, выполнило ту функцию, которую должны были выполнить аналитические центры при президенте, премьере и т.д. А ведь именно им следовало исследовать исторические прецеденты, разработать все возможные сценарии, включая сценарий ожидаемой реакции армянского общества и Спюрка. Кто-нибудь просчитал эту реакцию? Уверен, что нет. Напряженный фон в обществе — во многом результат просчетов и со стороны аналитиков. Между тем в нынешнем моменте есть один позитивный фактор, который хотелось бы отметить. Хоть и спонтанно, может, даже вынужденно, но между обществом и властью возник диалог — возник впервые. И этот диалог власть ни в коем случае не должна прерывать, потому что интерактивность нужна и власти, и обществу. Не только в плане обсуждения внешнеполитических задач, но и проблем нашей внутренней жизни, которых тоже немало. Если начавшийся диалог не заглохнет, есть реальный шанс сократить водораздел и отчуждение между властью и обществом. А это будет уже очевидный позитив…
/rating_off.png "Одна звезда")
Загрузка ...