NEWS.am приводит статью Бурчина Герчека, опубликованную в печатной версии французской газеты «Ouest-France», с незначительными сокращениями:

С апреля 1915 года турецкая армия и ее полиция убила более одного миллиона армян, считавшихся внутренним врагом. Имя Хасана Джемаля постоянно напоминает ему, что он – внук Джемаля-паши, члена триумвирата, который руководил Османской империей во время геноцида. «Я научился отличать моего деда и историю», – говорит этот элегантный мужчина, смиренный и мягкий.

Знаменитый журналист ежедневной газеты «Milliyet», 68-летний Хасан Джемаль, известен как «внук Джемаля-паши, который встал на колени перед мемориалом Геноцида армян в Ереване, Армения». После этого символического жеста в 2008 году он участвует в конференциях в мире и говорит, что разделяет горе армянского народа.

Это осознание не пришло в один день. В его первых статьях в начале 1980-ых гг. повторялась официальная турецкая позиция: «Был не геноцид, а взаимная резня». Затем с помощью книг турецкого историка Танера Акчама он обнаружил, что реальность иная.

Его встреча с Грантом Динком, журналистом армянского происхождения в Турции, имела решающее значение. «Я начал не смотреть на историю глазами государства, а попытался узнать, что произошло», – говорит он. В 2005 году, когда организация первой конференции по Геноциду армян в Турции столкнулась с угрозами правительства, Джемаль занял позицию против запрета. Часть прессы назвала его «предателем». Считаясь оскорблением нации, он должен ходить с телохранителями из-за угроз националистических группировок.

Убийство Гранта Динка в 2007 году окончательно все перевернуло. «Смерть Гранта глубоко изменила меня. Это как если бы все камни вновь нашли свое место. Я увидел всех остальных убийц в нашей истории», – говорит он. С тех пор он, больше не колеблясь, использует термин «геноцид», что по-прежнему проблематично в Турции. В следующем году он отправился в мемориальный комплекс Геноцида армян. В 2009 году он был одним из первых, кто подписался во время кампании извинений перед армянами, начатой турецкой интеллигенцией.

Будет ли у него воля «возместить ущерб», нанесенный его дедом? «Я не действовал из-за моей семейной истории, – говорит он. – Это интеллектуальная ответственность и готовность вести политическую борьбу. История затрагивает не только прошлое в Турции. Она стоит у истоков всех наших сегодняшних проблем».

^[1]

^[2]

^[3]

^[4]

^[5]