Член партии «Яблоко»  Алексей Мельников в блоге в LifeJournal  привел статью известного российского экономиста Н.П. Огановского, опубликованную в газете «Русские Ведомости» в мае 1915 года. «Надеюсь, что эта газетная заметка, которую я переписал из старой подшивки газет, хранящейся в ИНИОН РАН, даст представление о том, каким эхом отозвались армянские события в России», — пишет он в своем блоге.
 
Н.Огановский, «Русские Ведомости», 9 мая 1915 года, № 105, с.2

Последняя армянская резня

Телеграф принёс известие о взятии Арджеша. Это – название маленького турецкого города, на северном берегу Ванского озера, глубоко врезалось в мою память, потому что его повторяли десятки раз в своих рассказах встреченные мной в Диадине, Ташлымае и Каракалиссе армяне-беженцы – первые беженцы последней резни, происходившей в апреле, вероятно, в сотнях сёл и городков турецкой Армении.

Частичные убийства и грабежи начались с марта месяца. В Россию кружным путём дошло письмо из Константинополя, посланное 11-го марта, в котором говорилось об абсолютном недоверии, проявлявшемся со стороны турецких властей к армянам, в особенности, к аскерам (солдатам). Везде их обезоруживали и отправляли на чёрные работы. Начались убийства и грабежи в пограничной полосе, — в Башкале, Сарае, Ардчаке, Ахбаке и др. В двух селениях перебито 200 человек. Особенно свирепствовали грабители на территории Арджешского округа. Из освобожденных из тюрем разбойников образовались шайки четников, действовавшие в Эрзеруме, Муше, Битлисе, Диарбекире, Агне и в окрестностях Киликии. По приказанию губернатора был убит епархиальный начальник Одабашян. Из Айнтаба, Дорб-Ела, Аджина и Киликии более 10.000 мужчин согнаны для дорожных работ.

Армянский депутат турецкого парламента Врамян резко протестовал против этих насилий. Талаат-бей, опасаясь, что армяне Мушского и Ванского вилайетов довольно хорошо вооружённые, могут восстать и этим оказать поддержку русским войскам, телеграфировал губернаторам о прекращении резни, но безрезультатно. Резня разрасталась и к началу апреля стала почти всеобщей и систематической.

Встреченная мной 8 апреля партия беженцев из Арджеша и его окрестностей рассказала мне об этой системе. Якобы по султанскому ирадэ все армяне-солдаты разоружались и отправлялись на дорожные работы. В понедельник 6 апреля, в полдень, турецкие жандармы и четники арестовали всех бывших в городе армян и повели их в тюрьму и казармы.

Женщин и детей заперли по домам. Ночью арестованных мужчин перевязали группами по несколько человек, вывели за город и, объявив, что за симпатии к русским они подлежат смертной казни, начали расстреливать. В виденной мной партии беглецов только один был очевидцем этой казни. Он догадался упасть на землю и притвориться мёртвым, а затем, когда между турецкими четниками началось замешательство (в темноте они переранили своих) , он развязал свои верёвки и потихоньку уполз. Остальные беглецы были дезертирами, скрывавшимися в окрестностях.

Из Арджиша четники на следующий день двинулись в окрестные села. По рассказам второй и третьей партий беженцев, в округе разорено более 20-ти сёл и перебито около 2.000 мужчин, старух и детей. Молодые женщины угонялись в Турцию. Та же система применялась в округах Абага, Берегри, Алджеваса, Мелязгерда, Патноса, Эрерна и др. Всюду мужское население размещалось по казармам, ночью, 6 апреля, выводилось за город и расстреливалось партиями по 20-30 человек. Одновременно курды врывались в армянские дома, насиловали женщин и девушек, уводили с собой молодых, а оставшихся варили в котлах, бросали в тондыри (очаги), одевали на ноги раскаленные подковы, выкалывали глаза и подвергали другим пыткам и издевательствам.

Насколько эта резня была проведена систематично — видно из того, что спаслись в Россию только несколько сот молодых, здоровых мужчин, прокравшихся по недоступным горным тропам Ала-Дагского хребта. Бежали они потому, что не имели оружия. Им предлагали всякие, даже выгодные работы: они ничего не хотели слышать и целыми часами вопили вокруг нашего помещения: «дайте нам оружие». Большинство их примкнуло к армянским добровольческим дружинам.

Те, кто имел оружие, восстали. Центром восстания стал Ван, — древняя столица Армении. По одним слухам, несомненно, преувеличенным, в Ване – 10.000 зинворов (вооружённых армян) , по другим, более вероятным, — 1.500. Первоначально повстанцы имели некоторый успех, разбив турок у одного селения; но затем, когда на подкрепление отряду Джевдет-бея пришёл курдский алай (полк) Омар-бека, им пришлось отступить и запереться в Ване, который сейчас осаждён иррегулярными войсками турок и курдов в количестве 6.000 – 7.000 человек. Были столкновения и в некоторых других местах, причём, по слухам, армяне (при селении Карчкана) отбили даже три орудия …

Таковы более достоверные и всё же в общем глухие и тёмные известия об апрельской резне. Надо надеяться, что теперь недалек тот момент, когда вместе с продвижением вглубь наших войск, эта последняя в истории многострадальной Армении резня будет прекращена, и русское войско завершит здесь свою освободительную миссию, началом которой явилось спасение 80-ти загнанных курдами девушек при переходе через Тапаризский перевал.

^[1]

^[2]

^[3]

^[4]

^[5]