В октябре текущего года, по сравнению с сентябрем, объем валового внутреннего продукта (ВВП) сократился на весомые 5,1%. Итак, радужные надежды на перелом в экономике, появившиеся ранее, после публикации данных за сентябрь, с треском провалились. Напомним, что в сентябре объем ВВП, по сравнению с предыдущим месяцем, всем на удивление возрос – на 4,8%. Это дало повод для утверждений, что «больная» экономика идет на поправку и год мы завершим с лучшими показателями. Теперь, когда появились сомнения по линии достижения «лучших показателей», время осмыслить происходящее и понять причины нынешнего краха в экономике. И дело тут не только в мировом экономическом кризисе.

Глобальный коллапс лишь усугубил те негативные тенденции в развитии отечественной экономики, начало которых было заложено долгие годы назад. Пребывая в эйфории от двузначных цифр роста ВВП, «не замечали», что из года в год рынок наш все более подпадал в зависимость от внешнего мира. Импорт товаров возрастал, как снежный ком, пока не достиг в прошлом году умопомрачительной для нашей небольшой страны величины в 4,4 миллиарда долларов США! Такие показатели в принципе можно было бы посчитать неплохими, если бы они компенсировались экспортом товаров и услуг. То есть если был бы определенный паритет во внешнеторговом обороте. Однако отрицательное сальдо во внешнеторговой деятельности также достигло астрономических цифр – почти 3,3 миллиарда долларов в том же году.

Отметим, что в советский период сальдо во внешней торговле было положительным — объем вывоза товаров превышал их ввоз. Перечень экспортируемых товаров был довольно широкий – от продукции тяжелой промышленности до ширпотреба. В 90-ых, с развалом СССР внешние рынки были безвозвратно потеряны, и, большинство отечественных промышленных предприятий, заимев непреодолимые проблемы с сырьем, энергоносителями и сбытом продукции, наглухо «закрылись». Почему же, после определенных положительных сдвигов в экономике страны, эти заводы с фабриками не «открылись»?

В ответах на этот вопрос сталкиваются два диаметрально противоположных мнения. Некоторым кажется, что на воротах тех же фабрик-заводов висит огромный ржавый замок, и если государство «захочет», то откроет их. Тогда они заработают, появится масса рабочих мест, безработица исчезнет, и так далее, в том же идиллическом духе. Наивность этих иллюзий, которым подвержены даже специалисты, настолько очевидна, что не стоит даже оспаривать их. В противоположность этому мнению, его оппоненты считают, что отечественная промышленность не имеет будущего, так что надо сконцентрироваться на перспективных отраслях – туризме, информационных технологиях и тому подобное. Так что нас в этом направлении ожидает светлое будущее! Но, к слову, приведем пример Индии, которая по информационным технологиям ныне имеет потрясающие результаты. В частности, удельный вес данной отрасли в ВВП за последнее десятилетие возрос с 1,2% до примерно 5,8%. Однако позволил ли этот рывок хоть как-то справиться с вековой нищетой в этой стране? Навряд ли… Улучшились дела лишь у «ограниченного» контингента интеллектуалов, а также работников обслуживающей их сферы услуг. Не случайно местные эксперты признаются, что успехи с общим ростом ВВП как-то меркнут на фоне сценария бедности в стране.

Для определения перспективных отраслей нашей экономики не мешало бы сначала критически проанализировать состав и структуру трудовых ресурсов в стране. В свое время политика тотального трудоустройства позволяла обеспечивать работой немалый контингент населения, не имеющего ни образования, ни конкретной специальности. Ныне этот контингент или остался без работы, или же шурует на повсеместных ярмарках. Что поделать, когда даже специалисты с высшим образованием годами не могут найти вакансии! Так что не следует удивляться массовому оттоку трудоспособного населения в ближнее и дальнее зарубежье. Тем более, что наши гастарбайтеры, оказывая финансовую поддержку своим семьям на родине, сами того не подозревая, здорово «помогли» становлению нашей экономики. И в самом деле, частные денежные трансферты извне, в годовом разрезе достигшие суммы в полтора миллиарда долларов, неплохо подпитывали нашу экономику. Но вместе с тем они сыграли свою фатальную роль в развитии местной промышленности.

Примерно 40% населения Армении, с начала 90-ых получая денежные трансферты от своих родных из зарубежья, стало потреблять больше товаров и услуг, нежели им позволяла оплата их трудовой деятельности или же размер пенсий и пособий. Сформировалось, так сказать, общество потребления! Иначе говоря, объем платежеспособного спроса на порядок превысил созданный в стране продукт, в стоимостном выражении. Тем более, что мы традиционно не производили многие потребительские товары — востребованную бытовую электронику и сложную технику, ряд продуктов питания и многое другое. Предприимчивые бизнесмены, почуяв наживу, оперативно наладили экспорт этих товаров и в скором времени национальный рынок был буквально захлестнут дешевой китайской, турецкой и иранской продукцией. При этом, вместе с товарами, не имеющими аналога в стране, начали поставляться изделия, активно конкурирующие с местной продукцией. Один из ярких примеров – тривиальная водка. К началу нового тысячелетия ресурсы «зеленого змия» у нас в основном формировались за счет местного производства, а ввоз был почти что символическим. Ныне импорт в общем объеме ресурсов этого крепкого алкогольного напитка подскочил до почти одной трети! И это на фоне того, что в стране функционируют десятки, в том числе довольно мощные, водочные предприятия.

С товарами вредных привычек все понятно. Но хуже то, что наплыв дешевого импорта объективно препятствует восстановлению ряда других отраслей промышленности, в том числе и особенно — легкой. Причин этому предостаточно. Помимо проблем с дешевым сырьем, относительной дороговизной энергоносителей, низкой производительностью труда этому препятствует и указанная выше потеря внешних рынков сбыта. Местный же рынок для бывших предприятий-гигантов слишком мал по емкости… А при небольшом масштабе производства себестоимость товаров неумолимо повышается, что не позволяет им конкурировать с теми же китайскими или турецкими изделиями. Можно ли было решить эти проблемы? Думается, что при надлежащем государственном подходе многие «неперспективные» предприятия могли бы заработать. Правда, мечтать о былом процветании, скажем, легкой промышленности, уже не приходится. Времена не те… Это и есть приемлемая «золотая середина» в мнениях о перспективности нашей промышленности. Но что мешало хотя бы частичному восстановлению фактически утраченных ныне отраслей?

Дело в том, что торговый капитал оборачивается намного быстрее, чем промышленный. Да и навара здесь больше! Ведь монополизация и концентрация импорта ряда товаров позволяла получать сверхприбыли, немыслимые для промышленников. Поэтому многие наши бизнесмены свои капиталы направляли не в производство, а в торговлю. Этому же способствовали высокие банковские проценты, недоступные для производителей. В итоге мы достигли того, что сейчас имеем. Отечественная экономика, в немалой степени базирующаяся на частных денежных трансфертах извне, под влиянием глобального кризиса развалилась, как карточный домик. По оценкам, в текущем году сумма трансфертов сократилась аж на 30%, что, несомненно, тяжело отразилось на платежеспособности населения. Первым тревожным симптомом этого являются довольно низкие темпы роста розничного товарооборота (всего лишь 0,1% в январе-октябре), а также впервые наблюдаемый за долгие годы спад в сфере платных услуг (на 1,5%).

Альберт Хачатрян

^[1]

^[2]

^[3]

^[4]

^[5]